Губитель елей - короед-типограф

Но что делать, когда признаки неблагополучия вы обнаруживаете у наиболее дорогого вашему сердцу обитателя сада – могучей ели, которой никак не меньше ста лет? Уже не первый год вы замечаете, что ей явно нездоровится: хвоя светлеет и местами осыпается, в кроне появляются сухие ветви, кора начинает отслаиваться и даже опадать большими кусками. Что это, естественное старение? Или признаки повреждения неведомыми вредителями и болезнями?

Вредитель, губящий наши ели, давно и хорошо известен специалистам. Это жук-короед.

Для того чтобы разобраться в причинах появления короеда на наших дачных участках и познакомиться с ним поближе, обратим внимание на сами ели. Еще недавно эти таежные обитатели редко встречались на садоводческих участках. Последние, как правило, выделялись на пустошах, заброшенных полях, на опушках леса, на месте бывших песчаных и торфяных карьеров. В соседний лес дачники ходили за грибами, ягодами, просто на прогулку, чтобы подышать лесным воздухом и полюбоваться стройными лесными гигантами. А гигантов этих, достигавших порой тридцати и более метров высоты, ожидала неизбежная старость и гибель. 100-150 лет – предел жизни наших елей. В этом возрасте они, как правило, уже исчерпывают свои жизненные ресурсы, утрачивают устойчивость и не могут противостоять природным врагам. Грибы-трутовики, опенки, шелкопряды и пилильщики, усачи и короеды подтачивают жизненные силы стареющей ели и в конце концов губят ее.

Лес обычно представляет собой разновозрастное насаждение. Встречаются здесь и перезревшие деревья, и спелые, наиболее устойчивые экземпляры, и деревца, которые лесоводы называют жердняком, и молодые особи «детсадовского» и «ясельного» возраста, составляющие подрост. В лесном сообществе происходит постоянная смена поколений. Рухнувшее в бурю старое дерево открывает «окно», в котором под солнечными лучами зарождается и начинает зреть новая жизнь. Если не вмешиваться в естественный ход лесных событий, система эта устойчива и долговечна.

Если не вмешиваться…

Но в том-то и дело, что человек постоянно вмешивается в жизнь окружающей его природы, в том числе и елового леса. Вмешательство может иметь самый разный характер. На месте вырубленного леса высаживают одновозрастные двух-трехлетние саженцы. Они, как солдаты на параде – выравнены по возрасту, росту, вышагивают в ногу под музыку марша. По достижении возраста технической спелости такие деревья вырубают. На освободившемся месте создают новое насаждение. Это обычная лесоводственная практика. И дачников она не касается.

Но все чаще под дачные участки и усадьбы отводятся бывшие лесные территории. Все чаще в составе дачной флоры оказываются могучие темно-зеленые хвойные красавцы – гордость их владельца. Их берегут, за ними ухаживают. Удаляют всю «сорную мелочь» вокруг стволов (бузину, крушину, можжевельники, малину, мох), собирают и сжигают хвойный опад, выравнивают почву, устраивают под кронами идеальный газон, не ведая, что этим резко изменяют условия жизни дерева, нарушая естественный процесс дыхания корней.

Леса, окружающие крупные населенные пункты, выделяются в охранные зоны, превращаются в лесопарки, в них запрещается вырубка деревьев, изъятие старых усыхающих экземпляров. Делается это с благими намерениями – сохранить красоту и сберечь оставшихся лесных красавцев на радость потомкам.

И здесь возникает парадокс...

Нарушив естественный ход лесной жизни, мы сами уготавливаем быстрое ее увядание. Городское население устремляется в лесопарки, в лесные заказники, все больше времени проводит под деревьями, на полянках. В результате появляется густая сеть дорожек и тропинок, почва вытаптывается и уплотняется, покрывается оспинами кострищ. А ведь у елей, в отличие от сосен и лиственниц, корневая система поверхностная; она очень восприимчива к подобным воздействиям. Деревья слабеют и не могут, как прежде, противостоять неблагоприятным факторам. Залетевшие самостоятельно или с помощью попутного ветра на участок одиночные жукикороеды быстро «понимают», что им несказанно повезло – найдено ослабленное дерево. И заселяют его, не получая должного отпора. За два-три года с елью происходят катастрофические изменения. Хвоя ее желтеет, кора в нижней части ствола отслаивается и опадает крупными кусками, на еще целых ее участках хорошо заметны просыпи мельчайшей светло-желтой буровой муки.

Все эти признаки – свидетельство заселения ствола короедами. Среди них наиболее распространен именно типограф.

Впервые научное описание этого жука сделал Карл Линней. В своей «Системе природы» он назвал его Dermestes typographus – короед-типограф. В последующем жук получил другое родовое название (Ips), но видовое сохранилось – уж очень точно оно было подобрано. Действительно, если аккуратно снять с заселенного жуками дерева большой кусок коры, под которой развивалась колония короеда, то на нем можно увидеть сходные по структуре однотипные узоры. Чтобы понять, как они формируются, стоит ознакомиться с образом жизни этого насекомого.

Забота о потомстве у типографа возложена не только на самок, как это принято у большинства насекомых, но в значительной степени и на самцов. Во время разлета из мест зимовки именно они выбирают кормовые деревья, на которые совершают первоначальные атаки. Отобрав подходящее дерево, самец прогрызает в его коре входное отверстие и устраивает под корой неправильной формы полость – брачную камеру. Здесь свободно могут поместиться несколько жуков. Как только камера устроена, в нее последовательно пробираются дветри, реже четыре самки. Здесь происходит встреча самца и самки. После спаривания самка начинает выгрызать между лубом и заболонью так называемый маточный ход. Именно в это время из прогрызенных отверстий и высыпается на ствол буровая мука. Ход этот – своеобразная визитная карточка короеда. У каждого вида она своя. Вполне оригинальна она и у типографа.

На стоящем дереве от брачной камеры обычно отходят три, иногда два или четыре маточных хода: один (первый) направлен вверх – как раз против входного отверстия, два других вниз – по бокам от него. Длина маточного хода может варьироваться от 8 до 15 см при постоянной ширине в 2-3 мм.

Весенний лет жуков происходит, когда температура воздуха поднимается до 200, а температура подстилки, где они обычно зимуют, до 100. Фенологическим сигналом для определения времени начала лета может служить распускание почек березы.

Маточный ход прогрызается самкой с единственной целью – отложить в нем яйца, из которых затем появятся личинки. Проделывая ход, самка периодически налево и направо выгрызает яйцевые ямочки, в каждую из которых откладывает яйцо. Из яиц выходят личинки. Они белые и безногие, с бурой небольшой головкой. Выйдя из яйца, личинка тотчас начинает прогрызать свой индивидуальный личиночный ход. Направлены такие ходы под прямым углом к маточному. Они не особенно длинные, но сильно расширяющиеся – ведь личинки по мере питания увеличиваются в размерах. В процессе этой работы на внутренней стороне коры и на стволе как раз и вырисовываются четкие рисунки, словно типографская машина отпечатала их с единой матрицы.

Каждый личиночный ход оканчивается куколочной колыбелькой. Она целиком помещается в толще коры.

Развитие потомства длится 60-70 дней. Молодые, только вышедшие из куколок жуки достигают в длину 4-5 мм. Они совершенно мягкие; имеют темно-желтую окраску. Спустя некоторое время покровы их твердеют и темнеют, приобретая темно-коричневый или даже черный цвет. Окрепшие жуки прогрызают в коре выходные отверстия и покидают вскормившее их дерево. Обычно вылет первого летнего поколения типографа происходит в первой декаде июня. Именно в это время на дачных участках стоит ждать непрошеных гостей из окружающих лесов.

Самец и самка, успешно заселив одно дерево, оставляют его и спустя некоторое время направляются на другие. Последовательно они способны заселить и два, и три, и даже четыре дерева за сезон, давая начало так называемым сестринским поколениям. К середине лета каждое из них готово к самостоятельной жизни: нуждается в корме и ищет полового партнера. И вскоре на нашей ели появляются «племянники» и «внучатые племянники» первых весенних поселенцев. Легко представить, какому нашествию должны противостоять ели! Молодым это еще может удаться, а старым – вряд ли. И вовремя не спиленные и не вывезенные из леса старые ели гибнут от типографов, одновременно «выпуская в свет» тысячи новых их особей – потенциальных губителей здоровых деревьев.

Зимовать у типографа могут и жуки, и куколки, и личинки. Закончившие под корой развитие молодые жуки зимуют в подстилке в радиусе 2–3 м вокруг своего кормового дерева. Те из них, которые не допитались, остаются зимовать под корой в местах своего развития – так легче и быстрее будет по весне найти пригодную для питания пищу. Здесь же остаются на зимовку личинки, куколки и не успевшие до конца развиться молодые жуки. Но судьба их почти всегда плачевна: они не выдерживают сильных зимних холодов и погибают. В отличие от взрослых жуков, которые успешно переносят температуры около -30, личинки и куколки способны выдерживать охлаждение лишь до -13 и -17 соответственно. Выжить они могут лишь в мягкие зимы. Именно после таких зим численность выходящих из мест зимовки короедов особенно велика.

В жизни типографа большую роль играют запахи. Именно обоняние позволяет жукам легко ориентироваться в лесу, находить половых партнеров, пригодные для заселения и питания деревья. У большинства насекомых самки, готовые к спариванию, источают призывный запах. Это так называемый половой феромон. У многих видов уже расшифрована химическая структура половых феромонов, что позволило синтезировать их и использовать в ловушках для привлечения насекомых.

У нашего героя дело обстоит иначе. Призывный знак дает не самка, а самец. Именно самцы в момент внедрения (вбуравливания) в отобранный ими ствол выделяют половой феромон, неодолимо влекущий к нему самок. Основные компоненты этого феромона расшифрованы: это (S)-цис-вербенол и 2-метил-3-бутен-2-ол. Неповторимый аромат достигается добавлением еще одного компонента – ипсдиенола. Его выделяют и многие другие короеды этого же рода, но в данном случае он играет дополнительную роль, придавая видовую специфичность запаху. Вот такой «букет» запахов и привлекает самок типографа в места, подготовленные их супругами.

Создав столь тонкий механизм химической связи, природа этим не ограничилась. Ведь призывный аромат воспринимает не одна самка, и не две, а все находящиеся в округе. Бедный самец! Ведь если в приготовленный им «дом» слетятся не две-три, а множество самок, благополучие его потомства будет поставлено под угрозу. Чтобы этого не произошло, природой создан дополнительный механизм «торможения». После того как самки проникнут в галерею и плотность заселения данного участка коры достигнет оптимума, самцы начинают выделять новый феромон, который составляют два совершенно иных химических соединения – вербенол и ипсенол. Эти компоненты как бы гасят предыдущий призывный запах, играя в отличие от него отпугивающую роль. Таким образом, этот антиагрегационный феромон имеет регулирующее значение, указывая другим стремящимся сюда самкам, что «квартира» перенаселена и следует поискать другое благоприятное дерево и «холостого» самца.

В лесу в период между вспышками численности, когда плотность популяции типографа низка, он обычно предпочитает заселять ветровальные деревья; его можно найти на спиленных бревнах и крупномерных порубочных остатках. Во время же так называемых вспышек численности, когда плотность популяции становится чрезмерной, типографы заселяют и вполне жизнеспособные деревья, в том числе и те, что растут на дачных участках. И не обязательно великовозрастные; нападению подвергаются и относительно молодые ели.

В заключение несколько слов о том, как можно защитить свои ели от короеда-типографа. Сразу скажем: если в окружающем лесу короеды размножились в массе, противостоять заселению вашей взрослой ели практически невозможно. Оно неизбежно произойдет, и лишь чрезвычайно дорогая мера – неоднократная обработка пестицидами всего ствола может если не прекратить, то хотя бы замедлить процесс усыхания вашей любимицы.

Если нападению подверглась молодая ель с гладкой корой и вы вовремя обнаружили на ней редкие просыпи буровой муки, можно воспользоваться одним из пестицидов (для этих целей годятся: «Арриво», «Децис Профи», «Суми-альфа») и тщательно несколько раз обработать заселенный ствол. Если имеются только отдельные отверстия, можно ограничиться спринцеванием – в каждое отверстие впрыскивают шприцем жидкие инсектициды. Когда отверстий много, продырявленную поверхность обильно опрыскивают или промазывают кистью тем же средством. После обработки все отверстия закрывают какой-либо замазкой, чтобы закрыть выходы (например, мягким садовым варом). При появлении новых отверстий процедуру повторяют.

Если мест заселения немного, аккуратно ножом вырежьте участок с брачной камерой. Спустя некоторое время он самостоятельно засмолится. Тем самым вы поможете дереву отбить атаку неприятеля. Можно «обмануть» короедов, выкладывая в период их массового лета неподалеку от оберегаемого дерева свежие еловые бревнышки или толстые ветви (доставив их, например, с ближайшей вырубки). На них будут слетаться появившиеся в ваших пределах жуки и с жадностью набрасываться для заселения. Спустя некоторое время такие «приманки» следует окорить, а кору сжечь. (Не следует забывать о противопожарных правилах и о технике безопасности при обращении с пестицидами.)

Применение феромонов против короедов на приусадебных участках еще не получило широкого распространения. Феромонные ловушки используют в лесах с целью раннего обнаружения вредителей. Необдуманное решение применить их в своем саду может иметь обратный эффект: жуки устремятся на ваш участок со всей округи.

Подводя итог нашему рассказу, с сожалением вынуждены заметить, что одному владельцу участка, на котором произрастают ели, справиться с нашествием короеда-типографа не под силу. Проблема решается лишь совместными усилиями владельцев окружающих лесов (существуют инструкции по борьбе с короедами в хвойных насаждени-ях) и жителями дачных (садовых) участков.

С. ИЖЕВСКИЙ, доктор биологических наук