Василий Вильямс - главный агроном Советского Союза

С самого раннего детства Василий Вильямс, сын Роберта Васильевича (Роберт Оскар) Уильямса, инженера-мостовика, приехавшего в Россию из американского штата Вермонт в начале пятидесятых годов XIX века, и вольноотпущенной Елены Федоровны Одинцовой, изучал языки – английский, немецкий, французский и итальянский. В доме была хорошая библиотека, и кроме художественной литературы содержалось много книг естественно-научного содержания, которые рано привлекли внимание мальчика. Однако он не ограничивался их чтением, а подкреплял полученные им знания знакомством с природой и производством.

В 1879-м он поступает сразу в четвертый класс славившегося на всю Москву реального училища К.К. Мазинга. И буквально через год создает там химическую лабораторию. Окончив училище, Вильямс вполне сознательно избирает профессию агронома и сразу же определяется в Петровскую земледельческую и лесную академию. За годы стажировки за границей Василий Вильямс изучает микробиологию почв, слушает лекции по химии почв, знакомится с мировой историей агрономии и агрокультуры. В Германии он работает в Мюнхенской лаборатории основателя физики почв Мартина Эвальда Вольни.

По возвращении на родину молодой ученый назначается адъюнкт-профессором на кафедре почвоведения и общего земледелия Московского сельскохозяйственного института и в возрасте 34 лет получает звание профессора.

Но Василий Робертович не был, разумеется, чисто кабинетным ученым. Он активно ездил по России, в частности по Сибири и Кавказу, изучал в натуре поля и виноградники Франции, почвы Германии, Канады, многих районов США.

 В несомненную заслугу ученому нужно поставить организацию первых в России чайных плантаций и мандариновых рощ близ Батуми, Люблинских полей орошения, где он долго руководил отделом сельского хозяйства, и развертывание первой отечественной селекционной станции.

С 1903 года Вильямс начинает большую научно-исследовательскую работу по изучению органического вещества почвы – перегноя. В результате применения оригинальной методики по многолетнему исследованию процесса накопления перегноя в «лизиметрах» Василий Робертович пришел к выводу, что перегнойные вещества почвы – продукт синтеза, совершающегося в процессе жизнедеятельности микроорганизмов. Это позволило перевести почвоведение из группы геологических наук в систему биологических.

Кроме того, ученый собрал и критически систематизировал материал по почвам, их геологии и растительности, который нашел отражение в его учении о едином процессе почвообразования на земном шаре – как одного из следствий беспрерывного процесса эволюции. Вместо статики почв Вильямсом показана их динамичность и разработана дальнейшая теория перевода их в культурное состояние и получения стабильно высоких урожаев. А итогом всего его многолетнего труда в данном направлении стал капитальный труд "Почвоведение с основами земледелия», изданный в 1924 году.

Энергии и работоспособности Василия Робертовича можно только поражаться!

В 1904 году на специально разбитом участке Московского сельскохозяйственного института он создает биологический питомник многолетних трав – злаковых и бобовых, насчитывавший до трех тысяч видов, рас и форм этих растений.

А год 1911-й отмечен организацией при кафедре почвоведения высших курсов по луговодству, со слушателями коих Вильямс проводит экспедиции по изучению почв, растительности и рельефа речных пойм. Это способствует оформлению его учения об образовании пойм.

Чуть позже по ходатайству ученого уже при этих курсах открывается Качалкинское показательное луговое хозяйство (ныне это Всероссийский НИИ кормов в городе Лобне, по праву носящий имя Василия Робертовича).

Таков был профессор Вильямс, единогласно избранный в 1907 году директором Сельскохозяйственного института, где поддержал реформу предыдущего руководителя, А.П. Шимкова, по которой в данный вуз на равных правах с мужчинами стали принимать женщин.

Но, к сожалению, вскоре еще молодого сорокапятилетнего ученого настигли инсульт и частичный паралич, надолго выведшие его из активной жизни. Постепенно преодолевая болезнь, Василий Робертович возвращался к своим прежним занятиям, хотя вполне здоровым человеком так больше и не стал.

На этом фоне вызывает особое удивление вторая, послереволюционная, половина жизни Вильямса, отмеченная наибольшей творческой продуктивностью.

В 1922-м он возглавил образованную взамен Сельскохозяйственного института Сельскохозяйственную академию, получившую потом имя К.А. Тимирязева, но на посту этом пробыл лишь четыре года. По состоянию здоровья ему трудно было совмещать научную, административную и организаторскую работу. Василий Робертович читал курс лекций, продолжал экспериментальные исследования и, что самое главное, активно включился в дела социалистического преобразования сельского хозяйства.

 Вильямс отчетливо представлял себе, что речь идет о разработке такой системы земледелия, которую скопировать было негде. С позиций его науки это означало создание наивысшей производительности труда в сельском хозяйстве. Поэтому он много сил положил на теоретическое обоснование учения о травопольной системе земледелия, дающей возможность получения не только устойчивых, но и якобы стахановских урожаев.

Нужно вводить в севообороты значительный клин сеяных многолетних трав, обработку почвы вести глубоко, при пахоте переворачивать пласт почвы, переваливая в нижние слои пронизанную корнями дерновину, чтобы улучшить плодородие почвы, отказаться от бороны и катков (чтобы почва "дышала"

Правильные и ценные предложения сочетались у него с весьма рискованными идеями: отрицанием культуры озимых хлебов; пропагандой вспашки травяного поля только глубокой осенью, независимо от климатических условий; признанием только совместного выращивания бобовых и злаковых кормовых трав; недооценкой дренажа при борьбе с засолением почв; отрицанием решающей роли азотного питания растений.

Со справедливой критикой Вильямса выступали другие видные ученые: академики Н.П. Тулайков и Д.Н. Прянишников. Тем не менее травопольную систему приказным порядком стали внедрять повсеместно. Особенно активно – после войны, когда Василия Робертовича уже не было на свете.

Справедливости ради стоит отметить, что виноват в этом в большей степени не сам Вильямс, а слишком догматически настроенные ретивые последователи.

Несколько десятилетий обласканный наградами и званиями академик Вильямс прожил в деревянном доме, выстроенном в 1876 году по проекту, привезенному (как тогда считалось) Климентом Аркадьевичем Тимирязевым с английской выставки. В чертежах он значился как дом в викторианском стиле на две семьи.

Первыми его жильцами стала семья обрусевшего датчанина Рихарда Ивановича Шредера, смотрителя садов Петровской академии. А нижний этаж как раз и занял молодой Василий Вильямс со своими близкими.

Обитатели второго этажа время от времени менялись, сейчас эти помещения занимают хозяйственные службы Тимирязевки. Но семья Вильямсов осталась здесь на 128 лет: право на бессрочное ее проживание закрепила в 1930-е годы охранная грамота, подписанная лично И.В. Сталиным. Сейчас в доме живет уже пятое поколение Вильямсов. Общая площадь занимаемого ими этажа примерно 120 квадратных метров.

Василий Робертович Вильямс скончался 11 ноября 1939 года и был похоронен в дендрологическом саду парка Сельхозакадемии.

Незадолго до смерти он успел поучаствовать в проектировании здания Почвенно-агрономического музея, открытого потом в 1954-м. Основу его экспозиции составила богатейшая коллекция образцов, собранная Вильямсом и его учениками за многие годы научных изысканий: почвенные монолиты, образцы генетических горизонтов и горных пород, гербарий.

В заключение нужно отметить, что в 50-е годы Василия Робертовича сбросили с пьедестала за некоторые его просчеты. Однако в настоящее время стало ясно: все, что делал Вильямс в области теории почвоведения и земледелия, так или иначе поставило его в ряд выдающихся деятелей отечественной агрономии, и на текущем этапе разработки теории в области генезиса почв обязательным является возвращение основных звеньев его научных исследований.